Григорьев Олег Евгеньевич


Решаем вместе
Есть вопрос? Напишите нам

Григорьев Олег Евгеньевич

Григорьев Олег Евгеньевич

При жизни мало кто из знавших Олега Григорьева мог назвать его одним из лучших современных поэтов. Он был замечательный, умный собеседник и – в лучшие свои минуты – светлый, обаятельный человек. Обычная для советского писателя биография.

В детстве Олег был, как когда-то говорили в Ленинграде, "центровым" – жил с матерью и старшим братом в двух шагах от Дворцовой площади. Все игры проходили в центре города: во время демонстраций, когда ребята забирались под трибуны и мерзли до посинения, опасаясь попасть в милицию; в проходных дворах на Невском или в собственном дворе, где приходилось что ни день драться с хулиганами, завоевывая свое право на место под солнцем.

Олег с детства любил рисовать. Но большинство его рисунков погибло во время частых наводнений, когда вода заливала подвальную комнату, где они тогда жили.

С пятнадцати лет начал работать, перепробовал массу профессий, рисовал и, конечно, писал. Мало заботясь о сохранности своих стихов, писал свободно – только тогда и только то, что считал нужным. А какие власти это любят? В 1971 году вышла, однако, первая детская книга Григорьева – сборник "Чудаки".

Чудацкие и чудесные стихи сразу стали знаменитыми:

Прохоров Сазон

Воробьев кормил.

Кинул им батон.

Сорок штук убил.

Вообще, персонажи немногих (за двадцать лет – три!) книг О. Григорьева – типы те еще. Такие:

В школе дрались рыжие с сивыми.

И те и другие считали себя красивыми.

Драться кончили, когда стали лысые.

И было не понять, где рыжие, а где

белобрысые.

Словно сам поэт, его герой независим в поступках:

…Законов физики не признает совсем.

В коридорах на люстре качается,

За партой сидит в позе Дзен…

и в мыслях:

Я ударился об угол.

Значит, мир не очень кругл.

В 70-е "спокойные" годы в институтах, школах и чуть ли не в детских садах бушевал бум "садистских" стихов. "Страшилки" Григорьева в среде подростков потеряли авторство, стали своими:

Шел я между пилорам.

Дальше шел я пополам.

Фольклорность автора позволяет говорить о нем как о народном поэте не по званию, а по призванию. Эта фольклорность "пришла" к поэту буквально сразу. В шестнадцать лет он написал четверостишие, ставшее народным и сейчас известное чуть ли не каждому – про электрика Петрова, который "намотал на шею провод". Многие "бандитские" стихи, которые с таким удовольствием пересказывают мальчишки и девчонки (а вслед за ними и взрослые), на самом деле имели свою "литературную" предысторию. Они во многом пошли от стихов и "страшилок" Олега Григорьева.

Следующий детский сборник "Витамин роста" (1980) вызвал на первый взгляд не совсем адекватную реакцию в литературной среде: книгу объявили вредной. Но веселый, каламбурный "Витамин роста" был, в сущности, здесь ни при чем. Удар приходился по "взрослому" Григорьеву, автору стихов наподобие следующего:

С бритой головою, в форме полосатой

Коммунизм я строю ломом и лопатой.

Взрослая поэзия ходила в списках. Поэт так и не дождался ни одной публикации. А как бы помогло, как поддержало Олега Григорьева хотя бы одно напечатанное стихотворение, потому что светлых минут, в сущности, не оставалось. Григорьев сильно пил, и водка довела его до края, даже до тюрьмы, где он был не однажды – то за пьяную драку, то за "оскорбление чести и достоинства" стража закона.

Что делают в тюрьме другие – отдельный вопрос. А поэт Григорьев в питерских "Крестах" писал стихи.

Поэзия Олега Григорьева в целом может быть названа своеобразными поэтическими записками со дна социалистического мегаполиса, состоящими из значительного количества внутренне законченных, "минимальных" (преобладают четырех- и двухстрочные) стихотворений. В основу каждого стихотворения положено какое-нибудь абсурдное "событие".

Нередко стихотворение оказывается как бы рифмованным аналогом анекдота "черного юмора". Оценочный момент на уровне текста обычно отсутствует, подменяясь формально логическим, абсурдным "выводом". Поэтическая техника отточена до виртуозности.

Смерть в разных ипостасях – частый гость в поэтическом мире Григорьева. Она постоянно присутствовала в реальной жизни – гибли от алкоголя, кончали с собой, становились жертвами сомнительных несчастных случаев его друзья. Так же и в стихах – многие герои Григорьева ходят по зыбкой грани между жизнью и смертью.

Смерть прекрасна и так же легка,

Как выход из куколки мотылька

Это двустишие теперь часто вспоминают. По частоте элитарного цитирования, связанного с запретностью темы, Григорьев пришел на смену Вознесенскому и Евтушенко шестидесятых годов и Бродскому семидесятых. Многие критики заговорили о том, что Олег Григорье - возможно, последний поэт советского литературного подполья, чьи стихи были под запретом и расходились в машинописи, передававшийся из рук в руки.

В 1994 году при Санкт-Петербургском Союзе писателей была создана комиссия по литературному наследию Олега Григорьева. Далеко не все созданное поэтом увидело свет. Поэтому не исключено открытие каких-то новых граней таланта поэта.

Произведения писателя

Витамин роста. – М.: Дет. лит., 1980. – 64 с.: ил.

Говорящий ворон. – Л.: Дет. лит., 1989. –63 с.: ил.

Поздние петербуржцы: Поэтич. антология. – СПб., 1995.

Стихи. Рисунки. – СПб: Нотабене, 1993. – 238 с.: ил.

Чудаки. – Л.: Дет. лит., 1971. – 60 с.: ил.

Книги, статьи о писателе

Арзамасцева И.Н. Григорьев Олег Евгеньевич (1943 – 1992) / И.Н. Арзамасцева // Детские писатели: Справочник. – М., 1995. – С. 38 – 41.

Григорьев Олег Евгеньевич // Русские писатели ХХ века: Биобиблиогр. словарь. В 2 ч. Ч. 1 – М., 1998. – С. 399 – 400.

Григорьев Олег Евгеньевич // Литература и фантазия: Сборник для детей. – Тверь, 1995. – С. 244.

Григорьев Олег Евгеньевич // Мир петербургской детской книги. Авторы. Переводчики. Художники: Творческие биографии. – СПБ., 2000. – С. 39 – 43.

Яснов М. Вослед уходящей эпохе: (Заметки о жизни и поэзии О. Григорьева) // Детская литература. - 1998. - № 5 - 6. – С. 9 – 14.


Возврат к списку